Элис Мур, хозяйка «Дома с очагом» Дом, где зажгут огонь. 12.21.2020

[ekete]

Боюсь, что у меня не получится нормальный отчет, в какой-то момент они перестали у меня выходить. Скорее это поток мыслей. Следите за ремарками)

Благодарности:
Мастерам за предложенную роль, и то, что описание действительно совпало с моими пожеланиями. У меня получилась красивая, эмоциональный и завершенная история. Спасибо.
Игротехам за сложную и утомительную работу, я знаю как это, вы молодцы.) Особенно тому, на которого Элис Мур орала, изгоняя из дома, в этот момент она многое поняла. Спасибо.
*внимание, персонаж*
Джейн Данн – за то, что нашла в себе силы признаться, за то, что пыталась защитить меня, за твою преданность, поддержку и сложную, я знаю и ценю, дорогая, работа.
Рональд Каллен – за твои книги, письма, поддержку, и то, как был рад меня видеть. Как жаль, что мы не успели толком поговорить. Мне пока невыносимо думать, что всего этого больше не будет, что, если бы ты не приехал увидеть меня, мог остаться в живых. Я буду помнить.
Эдит Ривервуд – за то, за кем вы пошли, за то, что мы одновременно пели, за то, что вы будете его помнить. И простите за подозрения, не теперь ужасно неловко за это, я была несправедлива.
Уилл Керринджер – за эту чудную то ли дружбу, то ли неслучившийся роман. За заботу и тепло и своевременно налитый в чай алкоголь) За самое тактичное предупреждение о том, что будешь за мной следить! И за то, что в конце, ты извинился перед офицером Брауном. Я не была готова разочароваться, Уилл, спасибо.
Келли Каллахан – за приятельствование, имеющее шансы стать хорошей дружбой. За готовность выслушать. За то, что пыталась разобраться. За помощь Уилу. Надеюсь, ты будешь счастлива)
Морин Робертс – дорогая моя, что бы я без тебя делала! Спасибо, что помогла Дроку, и что дала выплакаться. И за то, как вы с мужем поняли и поддержали Майкла, это было удивительно правильно и тепло. За то, что было рядом, когда мы ждали. Мы обязательно выпьем чаю с пирогом (как жаль, что в этот раз не удалось!), и я буду рекламировать твою пекарню. И все еще будет.
Энид ОКонолли – за весь набор сложных чувств и острое желание выгнать вас из гостиницы. Злится на кого-то более внятного, чем неуловимый маньяк или призраки за окном – это было бесценно. Мне действительно жаль.
Томас Мур – за дополнительный фокус проблем, требующий решения. И за очень сложное лицо на рассказе о сидах) Вынесла родственнику мозг и пошла дальше по своим делам, ай молодец.
Майкл Робертс и Нелл Джеррис – за очаровательную смесь подросткового шила и внезапной серьезности) И за попытки подслушать под дверью! За смелость.
Падуб – за то, что пришел, пошел помогать, как только я позвала, исцелил человека, я знаю, это против твоих правил. За то, что рядом с тобой всегда было легче и теплее, даже если ты сам этого не замечал. За то, как мы вместе пили чай и всегда находили друг друга взглядом. За то, что напомнил мне, кто я. За то, что попрощался. За то что вернулся!
Дрок – за то, что познакомил меня с братом. За то, что пошел за ним, мне было невыносимо думать, что его несправеделиво запрут. За то, что выжил. За то, что пытался разбираться в человеческих проблемах. За то, что остался защищать и этой ночью, и дальше. Этот день принес тебе слишком много шрамов. Я надеюсь, что зима пройдет, и с теплом к тебе придут и слезы, и облегчение.
Роуэн – за то, что позволил тебя узнать. За то, что никогда не давал повода сомневаться. За то, что зажег этот огонь для всех нас. Мне очень жаль, Боярышник, что мы не нашли способа тебе помочь, что Эта Сторона не стала для тебя домом. Я буду скучать.
Серебро – за спокойствие, мгновенное принятие решений, умения тормозить остальных) За то, что, мне кажется, продолжала по-своему обо мне заботиться. За то, что помогла прекратить это безумие, хотя бы на время. Я знаю, мы снова долго не увидимся. Но, надеюсь, долго, а не никогда.
Пламень – за то, что ничего не сжег!) За яркость, энергию и ощущение, что ты постоянно вспыхиваешь в разных частях дома. За то, что умел быть своим везде. За то, что помог Оливеру Брауну. Тебе здесь рады, да ты и сам знаешь.
Полынь – за то, что сдержалась и никого не убила. За то, что вернулась.
Всем остальным гостям, знакомым, незнакомым, с кем говорили, и нет. Хозяйку дома всем желает отогреться у йольского огня, и пусть он высветит в каждом – лучшее. И слово Хозяйки имеет значение)
О том, что было:
*предыстория с позиции персонажа*
Элис Мур выросла в гостинице, среди баек, странных гостей, охотников и твердой уверенности родителей, что все делятся на порядочных и непорядочных людей и только. Вернувшись из колледжа, то ли на контрасте, то ли потому, что за ней начала ухаживать молодой Рональд Каллен, уже начавший изучение темы сидов и обсуждавший это, а может и потому, что Муры не проста так поколениями жили здесь, она стала искать чего-то волшебного и недостающего. И однажды повстречала-таки сида. И ушла за ним.
Десять лет на Той Стороне – звучит как сказка, но, увы, не совсем. Почти сразу после того, как Элис туда ушла, произошла резня и битва на границе. И Падуба, того, за кем она пришла, тяжело ранили. Элис не до конца понимала, почему все так мрачно смотрят, ведь рана затянулась. Поняла потом, конечно. А еще очень хорошо запомнила ощущение беспомощности и свой страх.
Этот страх и невозможность что-то исправить остались с ней надолго. Как и уверенность, что людям лучше не пользоваться чарами, даже если тебя чему-то научили. Как и ощущение, что она никогда до конца не поймет их, слишком много, слишком давно. Как ни странно, это совершенно не мешало любить. Путешествовать, радоваться, восхищаться, согревать. Называться Черникой и смеяться, что синий ей к глазам. Восхищаться чужими цветами и учиться растить свои. Печь хлеб и пироги, заваривать травы и быть рядом. Петь и слушать.
Вряд ли Черника смогла бы объяснить чего именно ей не хватало. Она поняла это много позже, снова став – Элис. Невозможно вечно быть – в гостях, по крайней мере для нее. Ей нужно было свое место, свое дело. Ей казалось, что среди сидов этого не нашлось. И она знала, что это означает расставание, вряд ли Падуб пойдет через Границу к ней, он и так нередко говорил о том, что сидам не стоит вмешиваться в дела людей. Сама она смогла уйти только потому, что помогли и проводили. Элис видела солнце там, а значит, сама бы не нашла дорогу назад. На память осталось знание, как сплетать некоторые чары, гребень от проклятий и ожерелье на удачу. Элис никогда не говорила об этом, но знала, что не станет коротко стричься – она хотела носить подарок. На память.
Дома оказалось внезапно легко «вернуться». Родители обрадовались, дел в гостинице всегда невпроворот, а ей стало там очень спокойно, никуда уже не тянуло, все чудеса уже сбылись. Даже сожалений почти не было, разве что появился привычка следить за поворотом Колеса, говорить с цветами и деревьями в саду, и печь хлеб и пироги, впрочем, гостям нравится. А потом, вдруг пришло письмо от Рональда, и завязалась неожиданно легкая переписка, будто не было этого смутного чувства вины, что обманула его надежды. Теперь у Элис был очень хороший друг. А ведь была еще Морин, вышедшая замуж, энергичная, довольная, с шустрым сыном, лучшими в городе пирогами, работой в больнице (когда успевает!?), с которой можно было поговорить о чем угодно. Были снова странные постояльцы, которым можно было предложить не морочить ей голову, а просто принести в другой раз черенок растения с Той Стороны в качестве платы. Ну или яблок, что ли, здесь тоже очень вкусные, но совершенно другие. Были охотники, да и просто люди, едущие по своим делам и рассказывающие истории.
А потом прибыл очередной постоялец, в совершенно обычной одежде, с непримечательной внешностью и невероятно знакомыми глазами. Мол, я слышал, ты решила посадить наши цветы. Я помогу тебе зачаровать сад. Подарок, которого не ждешь, встреча, на которую не надеешься. И тепло. Очень много тепла.
Смерть родителей грянула внезапно и заставила Элис взять все в свои руки. Есть разница, помогать заниматься гостиницей, или управлять ей самостоятельно. Времени стало еще меньше, сожалений – тем более. Все самое важное у нее есть. Даже, вот подопечный появился в какой-то момент, хоть и очень невезучий, и помочь она ему мало чем могла, разве что подсказать, что и как делать в этом, человеческом мире.
*игровое, не хронологически, не все*
Столько сидов в гостинице разом – это странно даже для Йоля. Сначала пришел Шон- Пламень, потом Джейн сказала, что ночью прибыли Фиры, и Элис знает, кто так называется, а потом еще одна девушка, незнакомая, но с знакомым сочетанием огромных глаз и длинных волос вцепилась в ее руку и повела за собой. Вот уж чего Элис не ожидала, так это Оуэена Фира с пулей холодного железа. Она даже не сразу поняла, кто второй, а уж когда поняла! И полный дом полиции.
Когда Элис искала по кладовой давно отложенные в дальний угол инструменты, у нее стряслись руки. Одно дело знать, как вынимают пули, знать, что ты сумеешь, если что убрать боль и затянуть рану, другое дело понимать, что это придется делать прямо сейчас и именно тебе. Но нет, не пришлось. В общем зале пили кофе и ждали свой заказ Падуб и женщина, которую Элис не сразу узнала, потому что вовсе не ожидала увидеть по Эту Сторону. Невероятное везение. Уж они-то точно не дадут Оуэну-Дроку умереть.
Впрочем, расспросив ее, Серебро мгновенно поняла, что сама Элис боится браться за скальпель, уточнила, кто еще может помочь и привела Морин. Элис жалела, что втягивает подругу, и, если бы дело было только в ее страхе, справилась бы с ним. Не хотела, чтобы Морин зачаровывали или чтобы ей пришлось обманывать мужа. Но рисковать из-за этого чужой жизнью – это слишком. Впрочем, у подруги легкая рука, все обошлось.
День получился совершенно безумный. Гостей больше, чем комнат, постоянно стоящий на плите чайник, и включенная кофеварка, какая-то очень взволнованная Джейн. Метель и сломавшийся телефон, целая команда охотников.
Узнав, кто стрелял в Дрока, Элис ужасно рассердилась. Мало того, что Мастерсон выстрелил в того, кто на него не нападал, но и не подошел же узнать о состоянии раненного! Позже она узнала, что это все же ненамеренно, и что все разрешилось. Еще до конца дня она подумает о том, что иногда стоит самому настоять на вире. Ночью Стив Мастерсон ранил сида, и чуть не убил его, и был отпущен без виры, ближайшим же вечером его кузену прилетит пулей с солью в голову. И тоже – обойдется.
С Рональдом Калленом она почти не успеет поговорить, и всегда будет сожалеть об этом. Как грустно и обидно, тогда казалось, что у них наконец-то есть время наговориться, вот только все немного успокоятся… Именно ее ОКонолли позовет, когда найдет профессора раненным, и прежде, чем Элис сообразит, что делать, вмешается Полынь, а потом и гостья, мисс Хилл, и Падуб, которого она не могла не попросить, хоть и не хотела беспокоить этим. Так странно будет сидеть рядом с Рональдом, держать его за руки, ожидая, пока станет лучше, слушать несвязный шепот о том, что он боялся, что насовсем ее потерял, и отвечать, знаю, что за плечом стоит тот, кого она когда-то сама выбрала, а потом сама покинула.
Когда через пару часов Элис скажут, что профессора убили, ей понадобиться очень много сил, чтобы удержаться на ногах. Несправедливо, чудовищно, безумно больно. Она так и не пойдет увидеть тело, какой-то частью себя желая верить, что он просто уехал далеко и не может писать.
В какой-то момент не думать о том, что Рональд мог не приезжать к ней и тогда был бы жив стало невыносимо, и Элис найдет Морин, собираясь поговорить с ней, но в итоге она просто разрыдалась.
Джейн и ее признание, и невероятное сочувствие и сожаление, и снова злость, как они посмели манипулировать девочкой, при том, что сами же оставили ее сиротой! Энид ОКонолли, приехавшая по явно надуманной причине, и родственник Элис со своими невнятными идеями служили еще одним непонятным отвлекающим фактором. Элис так и не поняла, почему ее кузен с женой ничего толком не объяснили своему сыну про Баиль, зная, что однажды он может сюда вернуться. Она попыталась рассказать, что очень сложно рассказывать взрослому напуганному человеку о том, что для тебя очевидно. Кажется, она только напугала и запутала его сильнее. Впрочем, то, что в конце Томас постарался им помогать, напомнило ей присмотреться к нему. Если Томас захочет остаться в гостинице, она не станет возражать. Если не захочет – возможно, предложит выкупить его половину.
То, что в ее жизни снова смешивается Та и Эта Сторона, Элис не смущало. Она выслушала пересказанное предсказание призраков, и лишь подумала, что, если что, перестроит дом. Она старалась не думать, на чьи одежды похожи тряпки в руках баньши. Она не планировала выходить из дома, ведь бродит что-то опасное, и не хотела, чтобы выходили другие. Но это был необходимо. И, Морин права, почему бы всем подходящим людям н пойти, увеличив шансы. Элис считала, что она тоже подходит под условие, и, хотя и ей трудно было бы спорить с Серебром, хотела настоять на своем, пока в дом не вошел слуа.
Она уже очень давно не видела, как Падубу становится плохо. Когда он приходил, напротив выглядел усталым, но живым, расспрашивал ее и рассказывал сам о тех, кого она знала прежде, подолгу сидел рядом, смотрел, как она готовит и заваривает чай и т.д. В этот раз она с трудом вырвалась от дел, чтобы вместе выпить чаю практически на бегу, и ей все казалось, что он хочет о чем-то попросить, но будто не решается. Поэтому, как только ее перестали окликать со всех сторон, Элис снова сделала горячего чая, взяла печенье, и пошла наверх, ожидая, что Падуб и Серебро в «сидском» 5 номере, и они смогут просто спокойно поговорить. Не дошла, потому что Дрок окликнул ее раньше, сидя рядом с Падубом, с совершенно белым, нездешним лицом. Пожалуй, такой прежде она не видела не разу, и, в который раз, не могла толком ничего сделать! Ну, вот, за руку взять, слушать, отвечать, ну чаем напоить, но это же ничего не исправляет! Говоришь вслух какие-то глупости, чувствуешь, что по щекам слезы текут, слушаешь про Ту Сторону, пустой дом, яблочные пироги. Она еще подумала тогда, что Падуб чаще называет ее Элис, а не Черникой.
Второй приступ из-за нападения слуа, Элис почти пропустила. Она выслушала Серебро вместе со всеми, и ушла в дальнее кресло, просто справляясь с эмоциями, которых стало слишком много – уже был ранен, а потом убит Рональд, убита ОКонолли, сомнений в том, что маньяк в доме – никаких, теперь еще и сын ее подруги пойдет в зимнюю бурю. Она заметила краем глаза какой-то блеск, но решила что бликует буря и свет мигнул, а когда кто-то вскрикнул, встала, чтобы посмотреть. Она же хозяйка, должна заниматься делами, гостей полон дом, им тоже тяжело и страшно. Ну и увидела. Очень странно буквально орать на нечто невидимое, мерзкое и злое. Очень странно знать, что эти твои слова, сказанные от сердца, имеют силу. Это мой дом на моей земле, и я вам его не отдам, убирайтесь. Очень страшно было понять, о чем говорит ей Падуб, сначала Элис решила, что она хочет вернуться к себе, потому что на Этой Стороне сейчас слишком тяжело. А потом поняла. И поняла, что не может возразить. Она же сама ушла однажды. И право возражать потеряла.
А еще поняла, что, когда сиды и те, кто захочет идти с ними, уйдут, она останется. Потому что это ее дом, и сегодня это важно. Кто-то должен знать ушедших, зажигать огонь, заваривать чай, печь хлеб. Кто-то, кто имеет власть не пустить и прогнать. В конце концов, она полвечера носила под курткой нож. Когда собрались уходящие – достала еще и пистолет. Хорошо, что Дрок решил остаться. Хорошо, что эти предосторожности не потребовались.
Есть люди, рядом с которыми легко. Для Элис такой человек – Уилл Керринджер. Он как-то так говорит о проблемах, что они сразу кажутся неважными, заразительно смеется, когда она устает, предлагает выпить, и не обязательно чаю, и всегда вовремя оказывается рядом. Когда все собираются уходить, Элис отдает ему черничное ожерелье. На удачу. Когда в дом приносят раненного Брауна, она не может поверить, что Уилл мог так поступить. И очень боится, что он попытается отшутиться, когда вернется. И боится, что он не вернется. К счастью, все получается правильно. Достаточно потерь.
Впрочем, Элис совершенно не ожидала, что что-то случится с Роуэном. Элис зажгла все свечи и выставила их на окно, ведущее к Границе, хоть и понимала, что это смешно. Два часа в одну сторону, да по метели, какие свечи на окне. Она наводила порядок на столе, говорила с другими, подходила проверить раненного, чтобы ему не было одиноко. Она попыталась петь. Пыталась отвлечься и не думать. Когда миссис Хилл спросила, можно ли использовать духовку и есть ли нужные продукты, она задумалась, не испечь ли и правда что-нибудь, интересно, остались ли дома яблоки. Как холодной водой в лицо. Яблочный пирог.
Почему-то она верила, что все вернутся, несмотря на то, что Майкл пришел назад в слезах, и разговора, что остальные погибли. Почему-то сразу поверила, что Роуэн ушел насовсем, а не просто вышел на Ту Сторону. Но в тот момент уже даже на слезы сил не осталось. Больше всего хотелось запереться у себя, чтобы не нужно было думать о том, все ли согрелись, не пора ли ставить чай, и каким ужином кормить всех этих гостей. Просто хоть немного не думать.
А потом оказалось, что ей достались не только потери, но и чудо тоже.

Триады, для смеха:
Три обещания, которые дала себе Элис – не обрезать волос, чтобы носить подаренный гребень, не лгать, принимать всех пришедших.
Три раза, когда Элис не использовала целительство - когда ранили Рональда она просто никак не могла начать говорить, когда ранили Роуэна, в комнате оказалась Серебро, когда ранили Оливера, Элис просто не смогла бы исцелить никого. Ей было слишком пусто и больно.
Три раза, когда Элис не использовала Слово, хотя могла – она ничего не стала говорить Мастерсону, потому что спешила к раненому, а потом и без нее разобрались, она не потребовала виру с Уилла за кровь пролитую в ее доме без причины, потому что была слишком рада, что он жив, и сам сожалеет, и она не потребовала возврата услуги от сидов – найти убийцу профессора, сначала все умирать пошли и мир спасали, а потом не успела, игра кончилась.
Сцены после титров и прочие заметки:
Элис собирается предложить Джейн сменить фамилию, потому что гостиницей всегда занимались Муры. Она не слишком понимает, как Падуб и Дрок смогут надолго оставаться в этом мире, но не слишком удивится, когда рядом с домом начнет расти кузня.
Пройдет время, прежде, чем она сможет взяться за эти бумаги, но она соберет письма Рональда и предложит Эдит опубликовать ту часть, где он писал о том, как работает над книгами и что нового нашел в архивах. Ей важно, чтобы это помнили.
На протяжении игры Элис и Падуб умудрились ни разу не сказать друг другу ни слова о любви. Впрочем, зачем что-то говорить, если Падуб все это время приходил к ней, чтоб вернутся и остаться в конечном итоге, а у Элис все еще нет ни одного седого волоса.
Говорят, лет через 30 Граница сдвинется, и на Этой Стороне исчезнет Дом с очагом, а где-то далеко появится дом, в котором каждый может найти приют. Впрочем, к этому времени у Элис уже давно будет другое имя.

О сложном:
Совмещение кухни и основного зала гостиницы, позднее появление информации об антураже, к сожалению, сделало обстановку не самой предпраздничной и красивой. Понятно, что на это просто не хватило сил, но получилось не слишком удобно, увы. Тот же камин и скатерти, шторы или ширму, можно было не слишком убиваясь организовать, если бы я знала, что это нужно. Аналогично с игровым размещением персонажей, но это типичное «знала бы, где падать, подстелила бы».
Как-то так вышло, что я по мере появления материалов пронзила сюжет: и маньяка в гостинице, и то, что нас будут пытаться убивать, и троп про родственника, и троп про помощницу-бывшую наследницу родителей, и проблемы с огнивом. Пришлось очень старательно придумывать, почему персонаж недопонял происходящее на старте, не уверена, что местами не излишне самоустранилась.
Жаль, что полицейский сюжет не дошел до обывателей и сидов – не пытались разоблачить Роуэна ни культисты, ни полиция, и нам не пришлось его прятать, не было возможности втянуть в эти детективные разборки сидов – они, как известно, без просьбы не помогают. Я бы посмотрела, как эти две стороны пытаются вместе работать)
Жаль, что почти сразу после возвращения команды от Границы произошел «стоп». Персонаж не успел выдохнуть от потерь и начать действовать снова, но вообще-то планы были, например, она хотела просить сидов узнать, кто пролил кровь ее друга и гостя в ее доме.