И мысли текут в том же направлении.
На шум воды реакция еще долго будет. И надо не забыть попросить звуки моря. У меня уже месяца полтора серьезная проблема - мне разонравился мой плейлист, а новый не собирался. При моей музыкозависимости это больно. А теперь он собирается быстро-быстро, отзывается тонко-нежно. Раньше было про воздух и высоту, про тепло и дорогу, а теперь еще про дом, разделенный путь и море. И Стихии, конечно.
Хочу свой лук. Выбираю. Куплю. Будет. Для меня он будет корабельным)
Аэвнин - первый персонаж, о котором я знаю так много, который настолько понятен, но не я, и не кто-то чужой. Кажется, это то, что называют жителем чердака, отражением в зеркале и тенью за спиной. Со мной это впервые. Всех остальные частью меня были или слишком мало или слишком сильно, либо сливались, либо уходили. А она останется.
А вот это вспомнилось, и не уходит. Про то, что желание защищать приходящих в мир за нами, желать им более безопасного, светлого мира - больше, чем долг, потребность.
здесь стихи
Р. Рождественский
Ксения
Вырастешь, Ксения,
строки эти
прочти...
Водосточные трубы
уже устали трубить!
Целый час ты живешь на земле.
Прими ее.
И прости,
что земля еще не такая,
какою ей надо быть...
На земле умирают и плачут.
По земле ручьи бегут
нараспев.
Задыхаются пальмы.
Чавкает тундровый мох...
Я хотел ее сделать
самой праздничной!
И не успел.
Я хотел ее сделать
самой улыбчивой!
И не смог.
Я над нею трясся.
Я ее так просил!
Я земле открывался.
Понял ее язык...
Ты прости
отца.
У него не хватило сил
накормить голодных,
оживить убитых,
обуть босых.
Мы -
всегда продолженье.
И я
не начал с нуля.
Мы -
всегда продолженье!
Распахнута настежь дверь.
Будет самой счастливой
твоя и моя
земля.
В это верит отец!
И ты --
непременно --
верь!..
Ты пока что не знаешь,
как пронзителен шар земной.
Что такое "светло" --
не знаешь.
Что такое "темно".
Что такое "весна".
(Хотя родилась ты
весной.)
Что такое "снег".
(Хотя снега полным-полно.)
Целый час
ты живешь на планете...
Привыкай дышать.
Продолжай сопеть.
Начинай басить
с номерком на руке.
Даже имя свое
еще не можешь ты
удержать
в малюсеньком,
почти невзаправдашном
кулачке.